Пара

[24+1]

1. Название: Пара
2. Имя автора:  chibi-zoisy
3. Имя беты: -
4. Рейтинг: Определяйте сами. Я, темный человек, не умею. Бредовые состояния от голодухи и издерганных нервов, травмы, послевоеная разруха - в наличии. Слеша от меня вы не дождетесь.
5. Вид/Категория: Джен
6. Жанр: Ангст?..
7. Пейринг/Персонажи: Хэйхачи и угадайте-кто-еще, и Металлия знает, кого я еще сюда приплету...
8. Предупреждения: POV Хэйхати, AU
9. Саммари
10. Дискламер: -
Состояние: Не закончен.

Авторский комментарий. Я еще не знаю толком, чем закончится этот фик. Возможно, так и останется приквелом к основной истории, но скорее это все же альтернатива. Очень уж хотелось повидаться с любимыми персонажами, не ударяясь ни в мистику, ни в некрофилию. и очень уж натянуто выглядит вариант, что некоторые из самураев были знакомы еще до исторического похода в защиту Каны. Так что пускай - альтернатива.
Время действия.: примерно месяц до окончания войны.
Начальное место действия: безымянное поле примерно под тем самым местом, где вели воздушный бой Щичироджи и Камбей в пору своей героической армейской службы.


Покатилось колесо -
Вот и собран урожай.

Под нейтральным флагом,
Под нейтральным небом -
Самоотвод, самоотвод.

Е. Летов "Про окурок и курок"

Шум, шуршание, шу-шу-шу, спи, засыпай, все хорошо, все спят, чего же тебе не лежится, спи-спи, засыпа...
Так недолго и навсегда уснуть - подумалось ему и он открыл глаза.
Мир перед глазами состоял из расплывчато-оранжевых и шуршаще-желтых полос, через которые просвечивало что-то розовое. А еще его пересекала звездообразная трещина. Забавно, да? Вокруг столько риса, он шуршит, бежит волнами, он уже созрел. Кто его соберет? Желтый рис, розовое рассветное небо. Мои рыжие волосы, меня за них дразнили, всегда, да... И очки треснули.
Голова все еще кружилась, но он все же приподнялся. Медленно огляделся, собирая силы на то, чтобы подняться. Сердце тут же заколотилось, в голове поднималась теплая муть, несмотря на то, что ноги совсем закоченели.
Тут уже некому урожай собирать. Тут и там на поле чернели пропалины, некоторые до сих пор дымились. Ветер нес едкий дым, гарь, запах разлитого топлива, искореженного металла, машинного масла. Последний был в нос, вызывал тошноту. Они собрали урожай. Медленно, опасаясь обморока, он поднялся на ноги. Покачался, восстанавливая равновесие - очень маленький человек между больших груд когда-то одушевленного металла, посреди изувеченного поля. Чертово машинное масло. От всего разит машинным маслом. Как будто не осталось больше никаких запахов. Голова просто раскалывается.

И как это меня до смерти не приложило? Везет же, как утопленнику.
Вопреки логике, он заковылял не к торчащей у самого горизонта подбитой и дымопускающей крепости, а в направлении противоположном, поближе к лабиринту из воронок и перемешавшихся металлических останков. Нужно скрыться, пока не пришли мародеры, или, еще хуже, регулярные части. Живые нам ни к чему, да?
Несмотря на преследовавший его запах машинного масла, железяки внушали чувство уверенности. Возможно, удастся найти подлежащую ремонту "кастрюлю", и увести ее подальше. Для начала неплохо. Он с грустью вспомнил оставшийся в ранце ящик инструментов. Но с ранцем мы распрощались, жизнь дороже, чем ранец...
Искомые "кастрюли" как будто свалила в кучу нерадивая домохозяйка. Человечек в грязной полевой униформе, с треснувшими очками-консервами на рыжей голове, он обошел груду кругом, заглянул под одну крышку - и отшатнулся, зажмурился, скрючился в приступе тошноты. Чертов запах машинного масла растекся, поплыл выдимыми оранжево-зелеными полосами перед глазами.
- Они же живые, живые-живые-живые. Живые нам ни к чему.
Видимо, он снова провалился в бред, в галлюцинацию, потому что одна из груд зашевелилась, восстала к небу, зарокотала сверху:
- Крыса! Зачем тебе меч? У тебя нет даже сил умереть с честью!
Рыжий задрал голову и потянулся правой рукой за плечо:
- Ну и пусть. Умру и так.
Но за плечом оказалась пустота...
Он споткнулся и упал, пропахав носом землю. Бррр. Солнце жарит сверху, а меня морозит. И шатает как былину на ветру. Плохо. Очень плохо.
Он встал, он по-собачьи встряхнулся, он, стараясь держаться в тени, пошел к самому эпицентру, сам не зная зачем. Солнце продолжало палить с чисто-голубого неба, и пробегали шелковистые волны риса.

Равнодушно, просто цепляясь глазами за что-то материальное, он оценивал повреждения и ущербы валявшейся вокруг технике. Но чем дальше, тем больше становилось видно частей убитых механических самураев. Вот "головогрудь", вот механическая рука, а вот гиганский меч, под углом торчащий из земли, как будто кто-то вознамерился сделать солнечные часы. И разрезы по металлу ровные, взрыв его корежит, большой меч скорее проплавляет, чем пробивает доспех, а тут броня оказалась податлива, как масло под раскаленной металлической проволокой. Удары наносились по самым уязвимым узлам: руки отделены от тел, вот нога с все тем же ровным разрезом. А вот их целая груда, теперь ржавеющее железо, а ведь они были живыми, ну, в каком-то смысле...
Не ври себе. У если у стального доспеха есть душа, которую можно потерять, то он жив. А если ты потерял душу, то не все равно ли, выжил ты или умер. Ох, но как же покойников может настолько тошнить...
В глазах уже двоилось от контузии, и голода, и изнуренности. Вот еще одна пропалина. Снова "кастрюля", хорошо что мне, похоже, начисто отшибло нюх и теперь весь мир воняет машинным маслом, на июльской жаре это просто драгоценный дар небес - вонь машинного масла.
С трудом удерживаясь на ногах, он обогнул кучу, состоявшую из обломков минимум трех моделей самураев. Протер глаза - в них бил яркий, острый солнечный блик. И еще раз протер.
На ободранной, изувеченной земле лежал клинок. Блестел. Тянул к себе. Не то орудие слесарного ремела, каким снабжали самураев на службе, нет. Легкий, изящный, по лезвию вьется узор многослойной ковки. Сейчас слегка ущербный, но ведь это, может, и поправимо, это же...
Солнце закрыло набежавшее облачко, блеск стали угас, и точно так же угасло ничем не подкрепленное, глупое, корыстное желание подобрать оружие с земли.
- Это не мое - выдохнул рыжий. - Я и не трогаю.
Вряд ли владелец катаны мог эти извинения принять. Вряд ли его теперь интересовали какие-либо извинения. Будь он жив, он бы озаботился в первую очередь здоровскими ожогами обеих ладоней, и, скорее всего, парой-тройкой переломанных ребер, а не чьими-то попытками присвоить его катану. Н-да. Зато теперь ясно, чьего авторства эти неестественно ровные разрезы по металлу. Затем ты вляпался в их же топливо, оно сожгло тебе руки, но меч ты выпустил в самый последний момент, вот он и теперь рядом с тобой лежит.
Рыжий присел, почти упал рядом. Скривился, это было мало похоже на улыбку. Пригляделся к лежащему у его ног: изломанное тело, искаженный то ли болью, то ли улыбкой рот, глаза закрыли спутанные светлые волосы.
- А знаешь? Ты, пожалуй, самый нормальный покойник на сегодня. Свариться в собственной кастрюле, очень, знаешь, сомнительное удовольствие. Так что тебе повезло, так и знай.
Как только он замолчал, прекратил балагурить, стало очень тихо и страшно. Потому что уж слишком тихо - ни пения птиц, ни шелеста трав, мертвый полдень и марево понимается от нагретого железа. Шум крови в ушах, зеленые пятна пляшут в глазах и небо из синего льда темнеет и изливается на голову удушливой вонью бензина, масла и застоявшейся воды.
Теперь закрой ему глаза. Если не можешь похоронить, если ничего не можешь, закрой ему глаза.
Да, я это сделаю, только в них будет та же пустота, и мне снова станет страшно.
Возьми меч, и больше ничего не бойся.
У меня был меч, и так в жизни я еще никогда не боялся. Думаешь, с чужим мне больше повезет?
- Ладно. Прости, не могу сделать для тебя больше. Встреться мы раньше - дал бы перчатки, так сейчас и без своих остался, вот такие дела. Меч твой, так пускай и будет с тобой. Земля пухом.


Ему повезло. К исходу дня он таки добрался до края поля битвы, и натолкнулся на притаившийся в лощинке сарай. Крестьяне тут ночевали во время посадки и сбора урожая, хранили инструмент, грели небольшой очажок, даже выкопали рядом неглубокий колодец, но теперь сарай пуст. Только многоножка прошуршала. Он напился, едва не свалившись в колодец, затем упал в самом темном углу и заснул мертвым сном.
Проснулся ночью. Яркая желтая луна уже шла на закат, ползла все та же многоножка, верещали цикады, звуки жизни текли ему в уши. И он чуял ее запах. Сладкий запах жизни.
С зажмуренными глазами, как лунатик, ведомый только обонянием, он подполз очагу.
Крестьяне бежали, в спешке побросав свой нехитрый обед, и в углу, в темноте притаилась недоеденная плошка риса.
И запах машинного масла отступил.

UPD: продолжение в комментариях.

запись создана: 09.10.2008 в 14:44

@темы: Кьюзо, Хейхачи, Фанфики

Comments

[Finis Mundi]

пожалуйста, заверните под кат. тт

[24+1]

Не выходит. Я тут работаю методом научного тыка - но не выходит. Кнопка "More"?

[Finis Mundi]

chibi-zoisy выделяете весь основной текст и наживаете MORE. в начале и в конце текста должны появиться теги соответственно {MORE} и {/MORE} в квадратных скобках (вместо этих). если этого почему-то не происходит, можете поставить вручную.

[24+1]

Продолжалка. Если это есть кому писать - найдется и читатель.

Где-то белая гора.
То не Альпы, не Памир - то облаков страна.
Что за темный водоем,
То не Волга, и не Дон - увидишь сам, потом.


А. Непомнящий. "Стикс".

Проснулся - было уже далеко за полдень, где-то гудел самолет, глухое металлическое лязганье где-то еще, жужжащий комар у самого уха. А тут не так уж плохо. Потому что в аду риса точно не случается. И такого везения тоже. Вот, и из колодца воды напиться.Хорошо быть живым! Ой.
И еще очень-очень хорошо, что тут высокие сорняки. Я кочка, я кочка, я маленький, зеленый и пушистый... и вы меня не видите, с такой высоты, нет. Ох. Аж в пот бросило.
Поедатель риса отличался практическим складом ума, и воздушных замков не строил. Тем более что один такой замок уже перестал дымиться, но возвышался над пейзажем внушительной горой. А то над моей башкой уже сгущаются тучи. Самые натуральные тучи, воон ползут. Нет уж, нужно тихо-тихо, пока гром не грянул, пробираться вон к той роще, а там и на дорогу. Подальше от этой убитой земли, от железа, трупов. Поближе к природе. Дровосеком, что ли, заделаться?
Размышляя в таком направлении, он вернулся в приютивший его ночью сарай. Что-то еще не давало ему развернуться и уйти. Что-то, невидимое глазу.
Но явственное для носа. Здесь пахнет разрытой землей, опилками, и да-да, я знаю, что вы здесь спрятали. Почему я рою землю руками, царапая ладони от спешки? Почему у меня трясутся руки и опять плывет в глазах, наверное, я все же ранен и истекаю кровью на том поле, и все это мне только привиделось. Только запах, он такой же, он не может обмануть. Это рис, они закопали рис на черный день, и вот зерна пересыпаются у меня в руках, это жизнь, это вся моя жизнь. А у меня почему-то мокрые щеки.


Дождь и вправду догонял его, солдата с увязанным веревкой мешком за плечами. Вдали громыхало вовсю, и даже облака сухой едкой пыли, запорошившие очки, настроение не портили. Потому что в хорошую грозу патрули дуются в кости по деревням, пилоты "боевых кастрюль" загоняют их под навесы, а механические самураи подставляют потрепанные бока под полировку персональным денщикам-механикам. Никто не летает, не ходит и не катится.
Ходок, подтверждая правильность своих размышлений, звонко чихнул. Надвинул плотнее на голову найденный возле полурасплющенного самолета летный шлем. Хороший шлем, считай, совсем неношенный. Кабина оказалась пуста, эвакуационной капсулы тоже нет, а это значит, пилот мог и в живых остаться, ну вот и долгой жизни ему за такой хороший... Иии-чхи!...шлем.

Удушье и пыль сменились почти ледяным порывом ветра с первыми, пробными каплями. Гроза в начале июля, страшновато среди открытого поля, но ради такого стоит и испугаться. Молнии, казалось полосовали черное небо прямо над защищенной лишь шлемом головой. Эгей! Редкие капли увляжняли пыль, затем забарабанили по козырьку, ветер толкнул в спину, окатил целой россыпью, а затем с неба полилось, полилось, полилось, и пошло-поехало.

Шел он до тех пор, пока пыль не превратилась в грязь, а сумеречное небо не почернело от настоящих сумерек. Справа виднелась роща, от нее ползла вечерняя темень. Холодно, сыро, и каждая ветка, стоит ее задеть, норовит окатить ледяным дождем. Все равно дальше, подальше от дороги, гроза ушла дальше, а кто прийдет за ней - лучше с ними не встречаться, живые нам ни к чему. Вот лощинка, уже ничего не видно, но не беда, вот мелкие тонкие веточки, вот припасенный пук травы, и трут, аккуратно и старательно раздувать невидимый еще огонек, подкидывать ему прутик за прутиком, сушить ветку за веткой, пускай будет небольшой.

Дождь с наступлением темноты перешел в морось, пробирало холодом. Костер на сырых ветках еле-еле теплился, да и нельзя было его раздувать - на огонек мог явиться кто угодно и откуда угодно, разве что из-под земли еще никто пока не возвращался. Лесок послушно отвечал на мрачноватые мысли рыжего поскрыпываниями, капелью, шумом ветра и прочими чудесностями. Нам добраться до дому бы без чудес, без чудес. И не надо говорить это слово "дом", не надо, у меня полсапога воды и четверть кокку риса, у меня свои заботы...
Но беда всегда рядом, ее и звать не надо. Заботливый рисовладелец может и был привычен больше к металлическим громадам, чем к ночевкам в лесу, но излишней наивностью не страдал. И глухотой тоже.
А не услышать, как кто-то ломится через густой подлесок со стороны глуши, такого не услышать было уж никак нельзя. Ломившийся точно один, он пеший, там же конь ногу сломит, и какого черта вообще этот кто-то поперся в такую темень через такую глухомань. Так. Остановился. Заценил мой костерок издали, теперь решает, опасен я или нет. Значит, сам слаб, будь он с ружьем, уже выперся из кустов и взял бы меня на мушку, значит, мечник. Ждет. Какого черта он ждет? Чтобы я тут окопался? Теперь либо уйдет, либо...
Пришедший выбрал второе "либо". Трески стихли, вообще никаких звуков, выдающих человеческое присуствие. Вот пролилась капель с отяжелевшей ветки, вот ветка выпрямилась, вот сместилась подмытая мелким ручейком гнилушка, снова капли, а теперь ветер колышет верхушки деревьев и черт его разберешь, подкрадывается ли кто-то сзади и что это маячит вон за тем деревом.
А что? Я ничего, повторяю, ни-че-го не видел и не слышал. Моя задача - укрепить между трех камушков жестянку из-под консервов, в ней плещется вода. Теперь сыпем промытый рис таак, вот теперь я нагибаюсь в поисках ветки почище для помешивания, жаль, соли нет и не предвидется. Я полностью поглощен своим делом...
Резкий треск в кустах справа и сзади. И дальше все происходит довольно быстро. На счет раз-два-три.
Раз. Лопух у костра не оборачивается на треск, как и положено лопуху, а поднимает голову и смотрит в прямо противоположную сторону - откуда полетел камень. Оттуда выпрыгивает что-то покрупнее, оно длинное, зеленое, и еще что-то взблескивает в свете костра. Только бы банку не опрокинуть. Металлический щелчок, звон.
Два. Зеленое и длинное получает сапогом по лодыжке, но не падает, а только по-звериному шипит, короткое чертыхание, , уже что-то малопонятное защитно-зелено-грязно-коричневое катится по земле, чуть не попадая при этом в костер.
Три. Комок распадается на два все же человеческих существа и они друг на друга смотрят.



Защитник костерка потряс головой. Кружится, зараза, а резкий скачок явно что-то в ней сдвинул и какие-то шестеренки никак не могли встать на место. В глазах двоилось, и хотя гаечный ключ он в руках удержал, толку от того было мало.
Вот, опять кажется, что на земле валяется два меча, а не половина. Чего ж я так. Тоже мне защитник риса, называется.
Незадачливый грабитель даже неуклюэе перхватывает оставшийся в руке обломок на ручке. Куда уж, с такими замотанными руками. Руками?
- Япона мать! - пробормотал рыжий. В призраков он тоже не верил, потому что никогда их не видел. До сегодняшнего дня. - А тебе-то я чем насолил?
Противник только поморщился. Высокий, худой, он и вправду напоминал выходца с того света. Только вот приведения не заматывают себе кисти грязнючими бинтами криво-косо. И не пытаются привязать к руке потрепанный в боях меч. Приведениям не бывает больно.
На одной ноге у "покойничка" сидел хороший сапог, вторую украшал примотанный к ноге порванный соломенный сандаль. При ближайшем рассмотрении он больше походил на огородное пугало, жердеобразное, с грязными волосами цвета пакли и накинутой поверх зеленой плащ-палаткой.
Все кончилось быстро.
Ситуация складывалась патовая. Один еле стоял на ногах, но держал в руке довольно угрожающий ржавый ключ, у второго и с головой, и, как следствие, с ногами вроде все было в порядке, но щербатый меч боевого столконовения не выдержал, и продолжать схватку за еду в том же темпе не представлялось возможным.
Рыжий снова попытался сфокусировать взгляд, и снова у него это не получилось. Он опустил ключ и повернулся к противнику спиной.
"Ну и пусть. - подумалось, - Попробует рыпнуться, убью. Если сам не свалюсь. А это уже все равно."
Он сделал два шага к костру, в ушах зашумело. Теперь сесть, не падать, не...

Свиделей противостония над полубанкой рисовой кашицы не было. А если бы и были, то из-за веток, в слабеющем отсвете тужнущего костерка видно было немного. Только метнулась тень побольше, та, что поменьше, упала вниз.

.

[Ay_16r]

chibi-zoisy
Небо, какая клёвая штука!..
Спасибо огромное за него, я в диком восторге!,.
А вы планируете дописывать этот фик?..
Очень интересно, как вы эту альтернативку развернёте дальше!..

[24+1]

(чешет в затылке)
Ну не могу же я их, болезных, вот так оставить! Есть идеи, нужно настроение и пара наручников чтобы привязать меня к компу.
И накормить меня рисом! Для пущего вдохновления.
Штудирую Мещерякова на предмет японских обыкновений.
А продолжению - быть.

[Ay_16r]

chibi-zoisy
!..
Ура!..
Очень, очень хочется продолжения!..
Вы здорово пишете. и оно такое... Нестандартрное...

Риса?..
Пожалуйста!

Отсюда (на японском) или на Форуме выложено

Мещеряков-сэнсэй рулит.)
И по символам первая часть книги тоже рулит-рулит.)

[24+1]

(вострит палочки)
Пожалте. Немного, но...

Ага. Вот значит, оно как. В раю не холодно и голова ни разу не болит. Только немножко перед глазами расплывается, как тогда, в сливной яме, которую нас погнали вычищать кашу из грязи, мазута, топлива и грязной воды.
- Ты тогда надышался паров метанола.
Папа? Ну да, сейчас он объяснит, в чем же я ошибся. Всегда после тренировок он объясняет мне и брату наши ошибки в бою.
- Ты так ничему и не научился.
Ну-уу. Это папа тоже всегда говорит. Он всегда огорчается, когда смотрит на наши с братом бои. Не драки, нет, на бои с тренировочными мечами. Говорит, что я не понимаю разницы между мечом и палкой.
Папа ходит и, не глядя на нас, начинает "разбор полетов":
Противник использовал отвлекающий маневр - швырнул камень, с расчетом на то, что ты обернешься спиной к костру и пока глаза твои привыкнут к темноте и пока ты проморгаешься, он прыгнет через костер. Принял тебя за деревенщину. Ладно. Но зачем ты стоял столбом? Ведь он тоже на момент ослеп от света. Можно использовать момент, чтобы увернуться и нанести контрудар. А ты, как всегда, стоишь столбом и ждешь, пока тебе дадут по лбу. Ты только и успел, что достать из сапога гаечный ключ и подставить его под клинок. Твое счастье, что клинок уже был щербатый и на этом он и разломился напополам. Погоди улыбаться, дурья твоя рыжая башка, весь в маму. А ты...
Я виновато опускаю голову и вижу, что рядом со мной сидит, нет не мой брат, с которым мы обычно деремся на мечах. Рядом сидит, тоже понурившись, тот долговязый. Папа продолжает:
... и ты тоже хорош! Ломиться через чащу как кабан какой-то, не оценив противника и его вооружение, лезть в полную неизвестность с щербатым мечом. Прыжок из кустов был хорош, только сразу бы уж прыгал прямо в костер - и прямиком на небо. Получить после этого пинок в лодыжку - тебе еще очень повезло, что мой рыжий дурак как всегда долго думает, а то получил бы ключом в лоб, так было бы куда надежнее.
Да, надежнее! Что? Хотел проверить, есть ли у него ноги? За приведение, что ли, принял? Ладно, забыли...
Папа укоряет нас, что мы извалялись в грязи как черти, что от меня разит, как всегда, какой-то химической дрянью, и что бойцы из нас как из веника сито, один стоит и ждет у моря погоды, другой кидается очертя голову, и я вижу, как у моего недавнего противника горят щеки, и как он сжимает перевязанные тряпкой руки. Тряпкой. Тряпка тычется мне в лицо. И все снова расплывается.


Это была потеря сознания? Нет, я же чувствую, что меня волокут, что меня садят, что-то происходит, но черта с два я могу пошевелиться. Открыть глаза - и то не могу. И снова запах машинного масла, немного - крови, немного - мокрой земли. Это все смерть, конец, как запах железа, идущий отовсюду, но что-то теплое льется в горло, я давлюсь, кашляю, и в ноздри бьет сладковатый запах рисового отвара.
Я дышу, я вижу того, кто заглядывает в мне в глаза своим холодным, красным взлядом. Я потираю свой бедный затылок и рассматриваю своего убийцу: высокий, мокрый, грязный, дрожащий, на голове какое-то гнездо, а не прическа.
А он, держа на весу изувеченные кисти рук, рассматривает меня: маленького, провонявшего машинным маслом и копотью, в перекосившемся летном шлеме из-под которого торчат волосы приметного, дурацкого рыжего цвета, с глазами, в которых еще бродит полуобморочная муть.
Не менее грязного и дрожащего.
Он меня же чуть не прикончил, но в последний момент не удержал свой огрызок на ручке - или это я первый отъехал? Драка обожженого с контуженным за полбанки вареного риса. И теперь он меня чуть-чуть в отваре не утопил, чтобы спасти. Меня разбирает нервный смех, и я хохочу во все горло, от страха, облегчения, и нового ощущения, что бояться тут больше нечего. А какого черта? У него тоже нашивки спороты. Гори оно все вечным пламенем.
- Я Хэйхачи. Хэйхачи Хаясида.
- Кьюзо.
А у него в глазах и вправду холод, и боль, и еще я вижу: он тоже не боится.
- Зря ты меня не убил.
- Тебе нужен меч.
- Правда, зря. Что тебе еще делать с этими ожогами. Стукнуть меня этим ключом по голове. Уволочь мешок. И жить. А мне-то меч зачем?
- Ты - самурай.
Еще одна долгая пауза, и теперь-то ясно видно, что глаза у Хэйхачи Хаясиды карие, широко раскрытые и очень-очень недоумевающие. Как на такое ответить после всего, что случилось? Как на такое вообще можно ответить? И недоумение сменяется обычным безобидным прищуром.
- Спасибо на добром слове.





"Люди на холме кричат и сходят с ума,
Разбиваются, падая с вершины холма.
Но у холма нет вершины, у холма нет вершины,
Он круглый, как эта Земля."

Наутилус Полмпилус. "Люди на холме".



Из-за горы солнце выползает поздно. Небо светлеет, а тепла все нет и нет. Зззуб на зуб на попадает. Но хотя бы не так темно, и видно, что только по темноте можно проворонить такую большую реку буквально у себя под боком. Вот и иди отскребай свою банку на речку, потому что вода нужна чистая, а пока руки стынут в воде, то голове тоже покоя нет. Это тебе не кубатуру леса для опор подсчитать, тут арифметика посложнее.
Дано. Я, живой и сравнительно здоровый, сижу на берегу речки. И если все как я догадываюсь, ниже по течению тут будет городок, и довольно немаленький. И мне однозначно надо туда попасть. Почему? Да потому, что в окресных кустах меня разыщут раньше всего, и тогда мне одна дорога - скорее всего на корм местным ракам. И потому, что последняя чистая тряпка пошла Кьюзо на перевязку, ему ожоги лечить надо, и не в полевых условиях. Почему-почему, лишние "почему" еще никому жизнь не спасали, наоборот - сколько угодно. Вот почему у него нет знаков различия? Почему он на этом трижды проклятом поле оказался? Голова пухнет. Бросить его нельзя, и оставить тоже нельзя - вдвоем скорее попадемся. Беда-беда. Огорчение.
Огорчение сидело у костра и занималось совершенно бесполезным делом - чистило свой плащ-палатку пучком сырых листьев. Подняло красные от дыма глаза и снова вернулось к бредовой затее отчистить неотчищаемое.
Представившийся Хэйхачи Хаясидой укрепил банку между трех камней и задал основной вопрос:
- Документы есть?
В ответ - неопределенное движение, все внимание на пятне.
- Потому что у меня нет. Дизертир. Меня на заставе свинтят на раз.
Кивок в сторону реки.
- Ищи дурака. Простреливается насквозь. Лес весь колючкой перетянут. Только через заставу.

[Ay_16r]

chibi-zoisy
Офигетельно!,.
Это не фик...
Это ориджинал со знакомыми характерами-именами...
Ощущение - что всё не так, не то, но те и не про это... Не про рис и Канну, а что-то другое. Своё, новое, интересное...
Спасибо вам огромное!..
С нетерпением буду ждать продолжения!..

Ано...
Вы не против, если я вашу работу на Форуме попиарю?..
Чтобы народ знал, где интересное почитать?..

[24+1]

В кустах сидит обкуренный ведьмак
- А что не так?
- Да все не так! Весь мир - бардак!
Вот так.
П-ару завсегда рады. Только не забудьте предупредить, что автор страдает словоблудием.
И спасибо за терпение при прочтении моих многословий.

[Ay_16r]

chibi-zoisy
Про терпение не знаю, но неподдельный интерес к происходящему имеется.))
Вы замечательно пишете.))
Я бы вообще обнаглела и предложила вам самому (самой?..) на Форуме выкладывать, но как-то это больно нагло звучит с моей стороны...
Пойду повешу ссылку в разделе ссылок на хорошие русские фики.))

Кстати, а Вы не хотите поднять этот пост в сообществе, с припиской "продолжение в комментариях"?..
Если дадите добро - поднимем. ))
Не уверена, сможете ли Вы сами это сделать, столько времени прошло с момента написания поста...

[24+1]

(чешет за левым ухом)
"я ленив и нелюбопытен"
Делайте с ними, что душе угодно, лишь бы не сокращали.
на форуме, может, выложу, щаз суетно как-то очень...

[Ay_16r]

chibi-zoisy
Как скажете.
Поднимаю.)

[Ay_16r]

chibi-zoisy
И всё же, допишу шапочку фика и вынесу её из под ката.
Так людям проще будет ориентироваться, что и как.
Полагаю от прав на гондзовский мир и героев вы отказываетесь?..

[24+1]

(тушит цигарку)
Не так борзо, прошу вас!
Вот через пару недель допишу продолжение и буду делать шапку самостоятельно, в своей собственной жлобской манере. Открещиваться - это дело делать надо самомтоятельно.

[Ay_16r]

chibi-zoisy
*беззлобно улыбается*
Простите, но это в компетенции модератора.
Как только кинете вашу шапку, или до окончательного варианта какие-нужно коректировки к этой - всё поправим как скажете. ))

Открещиваться - это дело делать надо самостоятельно.

Постановка вопроса, постановка вопроса.
Вы претендуете на мир, персонажей и события "Гондзо" или на свои собственный, прописанные в фике?..

[24+1]

Столько ж шума! Вооот где-то через недельку натачаю еще пару листов, отредактирую остальное - тогда и быть корректировкам.
Автор имеет конституционное право писать бред по любому канону без помощи богов и без оплаты людей. Остальное есть нарушение авторских и общечеловеческих прав. Аминь.
Не люблю классификаций и категорий - да, это асоциально.
Но если я разведу расчлененку, порнуху и кровищу - исправлять рейтинг придется не мне!

[Ay_16r]

chibi-zoisy
Ну вот как скажете - так всё и поправим.))

А с категориями...
Так, лучше  ashido-kun процитирую:
Это надо прежде всего для читателя. Чтобы он по шапке понял, читать ему дальше или не надо. Например, кое-кто терпеть не может Кацуширо и Кирару, а в фике, оказывается, сопливо-розовый флафф про них. Как итог, читатель мчится к толчку вызывать ихтиандра, а ведь можно было предотвратить трагедию, указав пейринг в шапке (с)

[24+1]

Вот! Всем кому еще не надоело это читать! Всем в этот сад:
samurai7.3bb.ru/viewtopic.php?id=761

[24+1]

Автор завёл дайри специально для фиков (их накопилось солидно).
www.diary.ru/~chibi-zoisy/